Строка из стихотворения Анны Ахматовой в названии выставки – знак признательности щедрой среднеазиатской земле, приветливым местным жителям, давшим приют многим людям, обездоленным войной. (Рахмат в переводе с узбекского означает спасибо). Как известно, Анна Ахматова жила во время войны в эвакуации в Ташкенте (1942-1944 гг.) В Узбекистан во время войны приехали более 1 млн. эвакуированных. В Среднюю Азию были перебазированы художественные институты (Московский, Киевский, Харьковский и другие), творческие союзы из столицы и других городов. Среди приехавших в Самарканд художников были Владимир Фаворский, Роберт Фальк, Сергей Герасимов, Лев Крамаренко, Ирина Жданко, в Ташкент приехали Амшей Нюренберг, Александр Лабас, в Алма-Ату- Меер Аксельрод и Павел Зальцман. Их встретил уникальный мир древних памятников, своеобразной природы, доброжелательных и гостеприимных людей. Здесь сложилось удивительная творческая среда из вновь прибывших и местных художников, артистов, поэтов, композиторов. Открывались художественные выставки, работали театры, музеи.

В Ташкенте творили художники Узбекистана - Александр Волков, Вениамин Кедрин, Урал Тансыкбаев, Алексей Подковыров, в Самарканде - Павел Беньков, Зинаида Ковалевская и другие. И этим мастерам Средняя Азия также дала пристанище, только несколько раньше. Хорошо известно, какой магической силой обладал Восток для художников и многие стремились там побывать. Александр Волков и Урал Тансыкбаев родились в Туркестане, другие же - Вениамин Кедрин, Алексей Подковыров, Павел Беньков, Зинаида Ковалевская приехали уже сложившимися художниками, взрослыми людьми - и остались. Некоторым из них это спасло жизнь, учитывая последующие репрессии 1937 года. Крепкий и надежный тыл во многом способствовал Победе. По-разному вспоминают это драматичное время бывшие в среднеазиатской эвакуации люди... Но, безусловно, прочный «азийский дом» дал убежище, спас от гибели многих, в том числе и значительную часть творческой интеллигенции.

1. Меер Аксельрод Коканд. Улочка. 1944 год. Бумага, акварель, гуашь

Меер Аксельрод (1902-1970) родился в Белоруссии. В 1921 году преподавал рисование в школах Минска, в тот же год начал учиться в московском ВХУТЕМАСе у Владимира Фаворского, Константина Истомина, Сергея Герасимова, позднее, вместе со своими учителями входил в объединение художников "4 искусства", члены которой ратовали за высокий уровень профессионализма, качество художественной формы. Позднее преподавал во ВХУТЕИНе, работал в московском и белорусском государственных еврейских театрах. Во время окупации немцами Минска погибли его брат и многие друзья. Переживая эту трагедию, художник создал серию островыразительных экспрессионистских произведений "Зверства немцев" (1942-44). Аксельрод был в эвакуации в Алма-Ате (1941-1943), куда его пригласил  Сергей Эйзенштейн для работы над фильмом "Иван Грозный". В эти годы ему удалось побывать и в Узбекистане - в древнейшем городе Коканде. В военные годы художники часто обращались к среднеазиатскому пейзажу. Но все-таки не восточная экзотика определяла основной мотив (хотя довольно часто писали памятники средневековой архитектуры), а ощущение всемирности” пейзажа и его “одушевленности”, понимание “извечности” и “древности” Земли. Написанные в разных ракурсах либо с “высоты птичьего полета”, они преподносили видение конкретного пейзажного мотива как части Вселенной, части мира. Подчас пейзаж приобретал черты эпического величия. Тончайшие, пастельные по цвету, деликатные гуаши Меера Аксельрода можно сравнить с фресками. Этому впечатлению способствовала не только техника гуаши, высветленная палитра (как известно, гуашь имеет свойство светлеть со временем), в известной степени "плоскостное" решение формы - сколько одухотворенность его пейзажных композиций. Художник увидел Среднюю Азию, как Землю Обетованную, древний библейский край. Этому впечатлению способствовала сама природа - некоторая похожесть ландшафта, яркие солнце; азиатские реалии - длинные свободные одежды людей, арбы - повозки, дошедшие, казалось бы с ветхозаветных времен. А кроме того - ощущение "остановленного времени", традиционный уклад жизни местных жителей, в гармонии с природой.

Я не была здесь лет семьсот,
Но ничего не изменилось…
Все так же льется Божья милость
С непререкаемых высот,

писала Анна Ахматова в среднеазиатской эвакуации.

2. Амшей Нюренберг. Эвакуированные. 1941 год. Бумага, тушь

Амшей Нюренберг (1887-1979) прошел большой жизненный и творческий путь. Значимыми этапами профессионального становления была учеба у у Кириака Костанди в Одесском художественном училище (1904-1910), жизнь в Париже - в 1910-1913 годах и в 1927-1929, где художник имел возможность познакомиться как с авангардным художественным процессом, так и с классикой изобразительного искусства, сотрудничество с Владимиром Маяковским в Окнах РОСТА, преподавание в московском ВХУТЕМАСе. Нюренберг стоял у истоков художественных групп- "Общество независимых" - "Товарищество независимых художников"(1915-18), НОЖ - "Нового общества живописцев" (1921), "Московские живописцы" (1925), АХРР-АХР (1926-1929).

Амшей Нюренберг дважды побывал в Средней Азии. Первый раз - в Самарканде и Ташкенте (1922-1923), куда поехал для изучения, зарисовок и организации реставрации памятников старины и искусства. Второй его приезд на Восток -это эвакуация в Ташкент (1941-1943) в годы Великой Отечественной войны. В отличие от своего первого путешествия на Восток - во второй приезд в Среднюю Азию Амшей Нюренберг практически не изображал величественные памятники средневековой архитектуры -мечети, медресе. Не так много в произведениях художника этого времени и пустынных мест восточного города. Уютны и приветливы сады, площади и улочки Ташкента с населяющими их людьми, неторопливо идущими по своим делам или обсуждающими новости. Одушевленные пейзажи Нюренберга словно передают настроение персонажей. Часто встречается в работах мастера сюжет о сплоченности эвакуированных - беженцев во времена тяжелых испытаний. Полон экспрессии драматичный рисунок тушью "Эвакуированные" (1941) из большой серии "Беженцы", где кажется все пришло в движение - и идущие люди, и словно провожающие их деревья, и облака. Это произведение воспринимается символом беженства, трагедии народа, вынужденного покидать свои дома.

3. Александр Лабас. Узбечка у дерева. Серия "Ташкент". 1942 г. Бумага, акварель

Имя и творчество Александра Лабаса (1900-1983) хорошо знакомо любителям, ценителям изобразительного искусства. Член-учредитель Общества станковистов (ОСТ) — воспринявшего уроки авангарда и сохранявшего традиции высокого искусства станковой картины, Лабас воспевал новую жизнь, индустриализацию страны в своих произведениях. Художник создал особенный, узнаваемый стиль, своеобразный живописно-пластический язык. Передать на плоскости холста или бумаги ощущение движения, скорости в пространстве — одна из многих художественных задач, которую он перед собой ставил. Александр Лабас был очевидцем и участником обороны Москвы. В 1941 г. он дежурил на крышах, гасил фугасные бомбы во время авианалетов. В дальнейшем художник был  эвакуирован в Среднюю Азию.

Ташкентская серия » Александра Лабаса – идиллический мир из сна. Порой пейзажи вдруг напоминают итальянские виды, иногда – призрачные миражи, а иногда – и иллюстрации к сказкам. И даже реальные приметы времени и места не мешают впечатлению чего-то мечтательно-фантастического. Дома чем-то похожи на виллы и палаццо, окаймленные изысканными и благоуханными садами. Это своего рода Аркадия; персонажи правильными чертами и безмятежностью лиц напоминают то ли античных богов, то ли сказочных героев. Такова и женщина на акварельном рисунке 1943 г. ("Узбечка у дерева"). Глубоко задумавшись, она словно застыла во сне, вне времени.  “Мне хотелось передать вечность и древность восточной красоты, казавшейся зыбкой в эти страшные годы, – все жили мыслями о войне” – писал художник в своих воспоминаниях.

4. Александр Волков.  Караван. (Руины Биби-Ханым) 1944 год. Фанера, масло, лак

Яркий талант коренного туркестанца Александра Волкова (1886-1957), высочайшая живописная культура художника, широкий кругозор, включающий и современную французскую живопись, и русскую икону, и традиционное среднеазиатское декоративно-прикладное искусство, позволили ему создавать поистине уникальные произведения. В коллекции музея представлены произведения разных творческих периодов Мастера от 1910-х до 1950-х гг.

В пейзаже с двойным названием - "Караван (Руины Биби-Ханым)" изображен караван верблюдов, проходящий мимо развалин знаменитой средневековой мечети -мавзолея Биби-Ханым (Ханум). Построенная в самом начале 15 века (1404 г.), при Тимуре после успешного похода в Индию, по одной версии - в честь любимой жены, по другой - тещи Тимура, мечеть поражала своими размерами. Она начала разрушаться еще при Тимуре, а землетрясение 1897 года основательно ее разрушило. Биби-Ханым изображали многие русские художники, приезжавшие в Туркестан с 19 века. Кузьма Петров-Водкин, проживший в древнем городе незабываемые 4 летне-осенних месяца в 1921 году, написал в своей книге "Самаркандия": "Биби-Ханым приналег на меня своими бегемотскими глыбами, — его страшенный силуэт я оценил лишь потом из вне города: как члены неулегшегося в долину чудовища, торчат они над Самаркандом".). У Александра Волкова Биби Ханым воспринимается монументальным, немного фантастическим замком с отблеском мозаики радужного цвета на фасадах. На протяжении творческой жизни Художник часто изображал караваны, как своеобразный символ движения. Украшенные яркими разноцветными попонами верблюды представляли собой поистине красочное, живописное зрелище. "Караван - пустыни карнавал" - писал художник в своих стихах. Хорошо известен его загадочный, авангардный - футуристический "Караван (Пустыня перед бураном)" 1922-23 гг. из постоянной экспозиции ГМВ. В произведении 1944 года, как и в других работах Мастера, присутствует некий философский подтекст. Караван, словно мираж, окутанный туманной дымкой (или завесой песчаной пыли), причудливым орнаментом проходящий мимо Биби Ханым, воспринимается аллегорией бесконечно текущего времени. Успокаивающий, мерный ритм поступательного движения будто отсчитывает минуты. "Все пройдет, пройдут и тяжелые времена" - словно бы читается "между строк".

5. Алексей Подковыров. В колхозе Брич-Мулла. 1943 год. Картон, акварель, гуашь

Названые братья Алексей Подковыров(1899-1957) и Урал Тансыкбаев (1904-1974) вместе учились (с 1924 по 1929 гг) - сначала в студии Николая Розанова в Ташкенте, а затем в пензенском художественном училище у Ивана Горюшкина-Сорокопудова. Они были увлечены французским импрессионизмом и постимпрессионизмом. Вместе они творили в составе знаменитой бригады художников Александра Волкова.

Сразу после войны пути друзей разошлись - Подковыров переехал в Казахстан, а до этого они довольно долго работали в творческом тандеме и даже некоторые свои работы подписывали двойным псевдонимом АТАНПОУ. Это аббревиатура из их имен и фамилий, составленная в шахматном порядке. Например, художники сообща работали над фресковыми композициями на тему истории и современности Узбекистана. Тем не менее, в станковом творчестве почерк мастеров, их стиль существенно отличались один от другого. Но в представленных на выставке работах двух авторов много общего. Изысканные сиреневато-серебристые, аметистовые пейзажи, написанные с "высоты птичьего полета" с диагонально построенной композицией - воспринимаются почти как диптих (размер работ одинаков), несмотря на то, что были написаны друзьями в разные годы - 1942 и 1943. В "Поливе" большую часть пространства картины занимает огромная, как море, пашня с бороздами-волнами, среди которых видны фигурки людей, обрабатывающих поле мотыгами. "В колхозе Брич-мулла среди идущих на полевые работы - только женщины и дети со школьными ранцами. Небольшие детали красноречиво свидетельствуют о непростой ситуации в тяжелое военное время. Но несмотря на это, в произведениях художников запечатлен момент торжества жизни, гимн солнцу, свету и чистому небу, вопреки войне.

6. Урал Тансыкбаев. Полив. 1942 год. Картон, гуашь

7. Павел Беньков.Подруги. Письмо с фронта. 1945 год. Холст, масло

Уроженец Казани Павел Беньков (1879-1949) учился в местной художественной школе, по окончании которой уехал в Петербург, в Академию Художеств, где совершенствовал мастерство у Репина, Маковского, Кардовского. Как степендиат Академии, побывал во Франции (учился в частной школе Жюльена), Италии, Испании. По окончании Академии он преподавал в своей родной казанской школе вместе со своим другом художником Николаем Фешиным. В Казани Беньков также работал художником-декоратором в русском и татарском драматическом театрах. Впервые приехав в Среднюю Азию в 1928 году, очарованный древней культурой, солнцем и красками Востока, художник решает остаться здесь навсегда. С 1930 года и до конца своих дней Беньков жил в Самарканде, где преподавал в художественном училище. Художник никогда не принадлежал авангардному движению, напротив - находился в оппозиции к нему. В 1922 году он вступил в ряды  Ассоциации Художников Революционной России (АХРР). Разностороннее дарование мастера проявилось в разных жанрах - пейзаже, портрете, жанрово-бытовых полотнах, а в казанский период - театрально-декорационной живописи.

К пейзажу Беньков обращался на протяжении всей творческой жизни. Как большой художник, он умел увидеть поэзию и красоту в самом, казалось бы, будничном и обыкновенном. С особенным увлечением он писал  уютные дворики, укрытые от палящих лучей солнца ажурным кружевом виноградников, тени которых образуют причудливый и прихотливый узор; хаузы - водоемы, со “вкусно” прописанными свето-цветовыми рефлексами; ясно читаемыми на поверхности воды; тихие улицы  с арыками. Полотна художника отличает  широкое, свободное письмо, импрессионистическая свежесть красок, контрасты света и тени, высветленная палитра, соответствующая реальному среднеазиатскому пейзажу, “выбеленному” солнцем. Лиричность и задушевность ощутима в картине "Письмо с фронта", где собрались три девушки, одна из них читает подругам вслух пришедшее с передовой письмо. Это произведение созвучно известному полотну Александра Лактионова (1947) с одноименным названием.

8. Павел Беньков. Чайхана на Регистане. 1944 год. Холст, масло

В Средней Азии Беньков писал и картины, в которых запечатлел пеструю красоту традиционных восточных базаров с “горящими” на солнце яркими тканями одеяний, точно подметил характерные моменты в жизни старых городов, с документальной достоверностью воспроизвел национальный костюм и этнографические детали быта. В конце 1930-х -40-е годы Беньков создавал большие сюжетные многофигурные композиции на темы социалистического строительства, новой жизни, народных празднований и т.д. Полотна заполнены  довольными и счастливыми обитателями, кружащимися в танце или бурно приветствующими героев. Оптимизм и жизнелюбие художника помогли ему увидеть в трудной жизни тех лет праздничность и феерию, далекие от реальности. В этих картинах есть нечто от театрализованной постановки - площадка - сцена с несколькими действующими лицами и архитектурный или пейзажный фон. Как в большом по размерам (142х180) холсте "Чайхана на Регистане" жизнеутверждающие произведения Павла Бенькова "Подруги. Письмо с фронта" 1945 г., "Чайхана на Регистане" 1944 г. отличает позитивный настрой, "наполненность" солнечным светом и ощущение ожидания скорого счастья. Влюбленный в Среднюю Азию художник говорил : “Я могу здесь писать все, бесконечно”...

9. Зинаида Ковалевская. Мечеть у хауза. Этюд. 1945 год. Холст, масло

Ученица и коллега Бенькова - Зинаида Ковалевская (1902 -1979) последовала за своим учителем в Самарканд, где постоянно проживала с 1930 года, работала художником на кафедре этнографии УзГНИИ (узбекского гос. научно-исследовательского института), что давало бесценную возможность ездить в командировки по Узбекистану, изучать и зарисовывать красочные, яркие и в то же время изысканные народные вышивки и традиционные орнаменты. До 1949 года она преподавала в Самаркандском художественном училище. Художница работала в жанрах портрета, пейзажа. Ее творчество получило известность благодаря тематическим композициям о жизни современной узбекской женщины, которые публиковались в популярных тогда журналах.

Живописная манера художницы сложилась под большим влиянием ее учителей по казанскому художественному училищу  -  Бенькова и Фешина. Особенно явно прослеживается воздействие стиля Павла Бенькова. Свежесть палитры, сияние красок - все чему ее научил Мастер, можно увидеть в произведениях Зинаиды Ковалевской. Таков и умиротворяющий по настроению этюд "Мечеть у хауза", написанный весной 1945 года. Фигурки детей у водоема - хауза, салатовая зелень еще незапыленной листвы деревьев, цветовые рефлесы на поверхности воды от розово-охристого здания создают радостное ожидание скорого праздника.

10. Вениамин Кедрин. Народная стройка. Северо-ташкентский канал. 1942-43 год. Бумага, автолитография

Вениамин Кедрин (1899-1979) родился в Петербурге в дворянской семье. Он получил основательное художественное образование, на протяжении 20 лет, с небольшим перерывом (с 1910-по 1930 гг), последовательно проучившись в профильных учебных заведениях - вначале Санкт-Петербурга (Училище технического рисования Штиглица)-Петрограда (рисовальная школа Общества поощрения художеств), а затем и Ленинграда (ВХУТЕИН). В 1930 он переехал в Ташкент и, возможно, этим спас семью и себя от грядущих репрессий.

График по складу дарования, он работал и в станковой графике, и в иллюстрации, в техниках офорта, автолитографии, черной акварели, монотипии. Экспериментировал в технике  гравюры на нитролаке. Излюбленный жанр его произведений - архитектурный пейзаж (исторический, городской, индустиальный). С 1930- х гг художники в духе времени часто выезжали на народные стройки, которые не прекратились и в военные годы. Северо-ташкентский канал, открытый в мае 1942 года, был прорыт в рекородные сроки. Героический момент строительства канала и запечатлел художник. Очень подробное, документальное изображение напоминает фотографию. Очевидно, задача подробного отчета о событии диктовали стиль изображения.