С 1970-х годов наш музей коллекционирует художественные изделия, выполненные на российском Дальнем Востоке, в частности на Чукотке. У коренных народов этого сурового края – чукчей и эскимосов – еще в древности возникло искусство резьбы и гравировки по кости. Недавно наши коллеги из Анадыря, сотрудники Музейного центра «Наследие Чукотки», привезли в Москву выставку работ современных чукотских резчиков и граверов. Среди ее экспонатов оказалось немало произведений, созданных по мотивам старинных сказок охотников и оленеводов. В собрании Музея Востока тоже есть подобные гравюры и скульптуры. Мы решили объединить их в рамках одной виртуальной экспозиции «Сказочные сюжеты в косторезном искусстве Чукотки» и предложить эту выставку вашему вниманию.

1. Лидия Теютина «Уэленская косторезная мастерская». 1980 г. Моржовый клык, графит цветных карандашей, гравировка (лицевая и оборотная стороны). МЦ «Наследие Чукотки»

Рассказ о косторезных изделиях, в которых нашел отражение фольклор чукчей и эскимосов, начнем издалека: узнаем, как работают народные художники. Перед нами клык моржа, на обеих сторонах которого изображены жители Уэлена – поселка, где с 1931 года существует крупнейшая на Чукотке косторезная мастерская. Автор композиции, Лидия Теютина, почти полвека проработала в этой мастерской. На одной стороне гравюры изображены все этапы работы с костью. Мастера полируют моржовые клыки или распиливают их на части. Сидят за длинными столами резчики и граверы. Резчики вырезают из кости небольшие скульптуры, граверы выполняют рисунки на отполированных до блеска моржовых клыках. Изобразила художник и сотрудников мастерской, которые, уложив готовые изделия в ящики, несут их в самолет, чтобы отправить на «Большую землю». На другой стороне гравюры – предыстория этих событий. К лежащим на льдинах моржам приближается лодка  с охотниками. Вдали виден другой вельбот. Он идет к поселку с тушами убитых зверей. На берегу разделывают добычу, взвешивают на весах моржовые клыки и относят в одноэтажное, деревянное здание. Это и есть знаменитая Уэленская мастерская. Сегодня она выглядит по-другому, но в 1980-х годах была именно такой, как на рисунке Теютиной. Повествовательность сюжета, достоверность изображений – ключевые характеристики чукотской сюжетной гравировки.

2. Онно «Декоративный стакан». 1950 г. Моржовый клык, графит цветных карандашей, гравировка (лицевая и оборотная стороны). МЦ «Наследие Чукотки»

С рубежа XIX-XX столетий чукотские художники выполняют гравировку преимущественно на цельных моржовых клыках, однако сохраняется и старая традиция покрывать рисунками декоративные изделия. Онно, гравер середины прошлого века – автор целого ряда подобных произведений. Стакан для карандашей был выполнен им для Ивана Поломошнова, учителя и фольклориста. На одной стороне стакана, предназначавшегося в подарок собирателю устного народного творчества чукчей и эскимосов, мы видим улыбающегося каюра, уносящегося в небеса на оленьей упряжке. Это Солнце. Согласно чукотским преданиям, оно могло принимать облик человека и спускаться на землю. На другой стороне стакана великан Лолгылин. Он бредет по морю вдали от берега и вода ему не выше колена. Лолгылин поедает китов, словно мелкую рыбешку, и присаживается отдохнуть на вершину горы. С этими сказочными персонажами мы еще встретимся на рисунках, выполненных другими художниками Чукотки.

3. Вера Эмкуль «Муж-Солнце». 1956 г. Моржовый клык, графит цветных карандашей, гравировка (лицевая и оборотная стороны). Государственный музей Востока

Перед нами гравюра из коллекции Музея Востока. Ее автор, Вера Эмкуль, была первой чукчанкой, взявшей в руки инструменты гравера: «коготок» и «кисточку». «Коготком» – резцом, похожим на шило, – процарапывают на клыке контуры будущего рисунка. «Кисточкой» – миниатюрной зубчатой стамеской – наносят на ограниченную контуром поверхность бороздки, а затем втирают в них красящее вещество. Вначале таким веществом была сажа, позднее им стал графит цветных карандашей. До прихода Веры Эмкуль в Уэленскую мастерскую, а произошло это в середине 1930-х годов, косторезами были только мужчины. Эмкуль и ее многочисленные ученицы многое изменили в чукотской гравировке. Тоньше стала линия рисунка, гармоничнее цветовая гамма. Больше появилось работ на темы народных сказок: гравировщицы чаще, чем мужчины, обращались к этим сюжетам. Гравюра «Муж-Солнце» – иллюстрация к сказке о том, как Светило, пленившись красотой чукотской девушки, взяло ее в жены. На одной стороне моржового клыка Эмкуль изобразила прибрежный поселок, летнюю тундру и двух сестер, собирающих съедобные растения. Солнце увидело девушек, обернулось мужчиной и, похитив одну из них, вернулось на небо. Продолжение сказки – на другой стороне клыка. Сестра украденной Солнцем девушки прибегает в поселок и рассказывает окружившим ее односельчанам о том, что случилось. В работе Эмкуль отчетливо прослеживается интересная особенность чукотских гравюр, созданных по мотивам волшебных сказок. Действие в них всегда разворачивается на фоне повседневной жизни охотников и оленеводов. Яранги прибрежного селения, охотничьи лодки, сцены морской охоты – вот что едва ли не в первую очередь стремится изобразить на моржовом клыке народный художник.

4. Любовь Эйнес «Сказка о Лолгылине». 2009 г. Моржовый клык, графит цветных карандашей, гравировка, резьба (лицевая и оборотная стороны). МЦ «Наследие Чукотки»

О Лолгылине, великане, которого мы видели на декоративном стакане, гравюра Эйнес рассказывает следующую историю. Морские зверобои отправились на охоту, стали преследовать кита, попали в шторм и были вынуждены высадиться на льдину. Льдину прибило к берегу Лолгылина. Охотники обратились к нему с просьбой о помощи, и великан устроил их на ночлег в своей огромной рукавице, где поместились не только люди, но и их лодка. На оборотной стороне моржового клыка окончание сказочного сюжета: Лолгылин относит зверобоев в родное селение. Изображение выполнено здесь уже в другой технике – рельефной резьбы. Почему Любовь Эйнес поступила таким образом? Скорее всего, потому, что ее работа – авторская вариация композиции, созданной Верой Эмкуль ещё в 1940-х годах. У Эмкуль моржовый клык был покрыт цветной гравировкой с обеих сторон. Эйнес, в точности повторив, первую часть гравюры, дальше пошла «другим путем», создав не рисунок, а рельеф. Ее вариант «Сказки о Лолгылине» является, таким образом, произведением, в котором нашла отражение еще одна ключевая черта косторезного искусства Чукотки: верность традициям и одновременно их творческое восприятие.

5. Елена Илькей «Женщина-великан». 1987 г. Моржовый клык, графит цветных карандашей, гравировка (лицевая и оборотная стороны). Государственный музей Востока

Великан, точнее, великанша, фигурирует также в сказке, по мотивам которой создала графическую композицию Елена Илькей – одна из самых талантливых уэленских гравировщиц второй половины ХХ века. Фабула рассказанной ею истории такова. На оленеводов напал неприятель. Пастухи бросились к стойбищу, враги устремились в погоню, но путь им преградила женщина-великан. Она стала дуть на нападавших, и они попадали на землю. Все эпизоды этого во многом реального сюжета – вооруженные столкновения случались на Чукотке вплоть до середины XIX века – Илькей отразила с предельной точностью. Достоверны детали изображения: одежда, вооружение, орудия труда чукотских оленеводов. Очень точно воспроизведено, как чукчи пасут оленей, как по-разному передвигаются на оленьих упряжках – то мчатся на легких нартах, то неспешно ведут по снегу санный поезд-аргиш. Единственный фантастический персонаж гравюры – добрый великан, причем не мужского, а женского пола. Этот образ заслуживает особого внимания.  Гиганты, наделенные огромной силой, встречаются в фольклоре многих народов, однако у главных героев преданий складываются с ними, как правило, враждебные отношения. В сказке о женщине-великанше, как и в сказке о Лолгылине, великаны, напротив, приходят на помощь людям. Возможно, дело здесь в том, что жителям Арктики на протяжении столетий приходилось постоянно вести борьбу за выживание в  самом прямом смысле слова, и поэтому они с особой настойчивостью искали поддержки у сверхъестественных сил. Великаны в представлении северян могли быть той могущественной и доброй силой, которая помогает человеку в самые трудные для него часы. То, что мирных оленеводов спасла великан-женщина, тоже, вероятно, не случайно. Географическая удаленность Северной Азии от центров мировой цивилизации обусловила сохранение у ее народов глубоко архаичных традиций. Так, долгое время у северян бытовали представления о том, что женщины наделены большей магической силой, чем мужчины.

6. Галина Иргутегина «Сказка о черепе жениха». 1972 г. Моржовый клык, графит цветных карандашей, гравировка (лицевая и оборотная стороны). МЦ «Наследие Чукотки»

О вере арктических охотников и оленеводов в то, что женщины могут успешнее мужчин общаться с миром духов, напоминает гравюра Галины Иргутегиной, работавшей в Уэленской мастерской с средины 1960-х до конца 1990-х годов. Художник обращается к сюжету волшебной сказки о девушке, у которой убили жениха. В левой части композиции на лицевой стороне моржового клыка стоит на фоне яранги главная героиня. Она потеряла жениха, и братья девушки уговаривают ее выйти замуж за другого. Следующая сцена переносит нас в тундру. Собирая съедобные коренья, девушка находит череп возлюбленного. В центре композиции действие вновь происходит в поселке. Девушка приносит череп в ярангу и разговаривает с ним. Разговор подслушивают ее родные. В правой части рисунка мы видим как они, воспользовавшись тем, что девушки не было дома, выбрасывают череп юноши в море. О том, как развивались события дальше, повествует рисунок на оборотной стороне клыка. Героиня стоит на коленях на морском берегу. Рядом с девушкой  песец, он дает ей совет обратиться к Хозяину моря. В следующих частях композиции гравировщица рассказывает о том, как потерявшая жениха невеста садится на льдину, как чайки и тюлени увлекают льдину в океан, как морж помогает девушке спуститься на дно, где всесильный владыка морских зверей возвращает ей череп суженого и дает волшебное лекарство, которое оживит юношу. Завершается сказка тем, что девушка извлекает из груди жениха стрелу, и они, взявшись за руки, возвращаются в селение. Рассматривая работу Галины Иргутегиной, стоит обратить внимание на то, как умело использует художник удлиненную, плавно сужающуюся форму моржового клыка. В его широкой части помещены ключевые сцены: на одной стороне – грустное начало сюжета, на другой – его счастливое завершение. Масштабы изображений четко соотнесены с шириной той или иной части клыка, и в результате в картине, где отсутствует перспектива, возникает глубина пространства.      

7. Андрей Сейгутегин «Ворон из сказки». 2001 г. Моржовый клык, резьба. МЦ «Наследие Чукотки»

Сказочных героев встречаешь в косторезном искусстве Чукотки не только в графике, но и в скульптуре. Автор «Ворона из сказки» и сегодня работает в Уэленской косторезной мастерской. Андрей Сейгутегин – потомственный резчик по кости. В анадырском музее, экспонатом которого является эта скульптура, хранятся работы его отца, заслуженного художника России Ивана Сейгутегина. Есть произведения И. Сейгутегина и в чукотской коллекции Музея Востока. Посмотрим внимательнее, как изобразил ворона Сейгутегин-младший. «Вещая птица» предстает перед нами в меховой кухлянке – верхней одежде чукчей и эскимосов. Голова ворона опущена вниз, клюв раскрыт, одно крыло приподнято. Кажется, он действительно что-то вещает, но что и кому? В мифологии народов Чукотки ворон один из главных персонажей. Он создал небо и землю, научил человека пользоваться огнем. Любопытно, что такие же свершения приписывают ворону индейцы, живущие на Аляске и в примыкающих к ней районах Канады. Сходство «вороньих мифов» у народов двух континентов объясняется общностью их происхождения. Их общими предками были племена, населявшие в древнем каменном веке Берингию – обширную сушу, соединявшую некогда Старый и Новый Свет. Около десяти тысяч лет назад Берингия стала погружаться под воду, Чукотку и Аляску разделил Берингов пролив. Часть «берингийцев» расселилась по северо-восточным районам Азии, часть по северо-западу Северной Америки. Проходили тысячелетия, трансформировались культурные традиции, но их базовые компоненты, в том числе мифы о Творце мироздания оставались во многом сходными. Вернемся к вопросу: с кем ведет беседу сказочный ворон Андрея Сейгутегина? Ответить на него нам поможет скульптура из собрания Музея Востока, созданная В. Наусом.

8. Владимир Наус «Ворон и девушки». 1980-е гг. Моржовый клык, графит цветных карандашей, резьба, гравировка. Государственный музей Востока

Скульптурная группа уэленца Владимира Науса знакомит нас со сказкой, в которой ворон – по-чукотски Куркыль – пытался отнять у девушек нерпичью тушу, найденную ими на морском берегу. Девушки обрадовались находке, но тут появился Куркыль и строго спросил: «Что это у вас?». «Бревно!» – ответили девушки. «Разве бывает бревно с глазами? Разве бывает у бревна нос? Разве могут быть у бревна ласты? – воскликнул Куркыль. – Ну-ка отдайте что нашли!». Рисунки на подставке к скульптуре рассказывают о дальнейших событиях. (На Чукотке резчики и граверы нередко работали вместе: гравировка расширяла содержание объемной композиции, придавала ей «кинематографичность»). Отобранную у девушек нерпу ворон принес домой. Его жена  сварила нерпичье мясо, птицы легли спасть, а в их ярангу прокрались девушки, забрали еду и съели. Утром Куркыль и его жена нашли в тундре только пустой котел. Возможно, кому-то покажется странным, что «супергерой» ворон оказался в этой истории объектом насмешек? Такое встречается в фольклоре разных народов. Традиционная культура была гораздо сложнее, чем нередко представляется сегодня. Место в ней находилось и почитанию божеств, и ироничному отношению к ним. Сопоставляя скульптуры Науса и Сейгутегина, нельзя не заметить, что воронов оба мастера изобразили практически одинаково, хотя одна из работ датируется 1980-ми годами, а другая 2001 годом.  Владимир Наус ушел из жизни в 1986 году. Повторил ли Андрей Сейгутегин в начале XXI века образ, созданный его земляком и ровесником почти двадцать лет назад, или существует скульптура еще более раннего времени, ставшая «точкой отсчета» для обоих резчиков? Ответа на этот вопрос пока нет.

9. Наталья Гоном «Чайка-спасительница». 1987 г. Моржовый клык, графит цветных карандашей, гравировка (лицевая и оборотная стороны). Государственный музей Востока

Птицы – частые персонажи чукотских сказок. Обратимся к еще одной из таких историй. Рассказала ее «коготком» и «кисточкой» Наталья Гоном, гравировщица, работающая в Уэленской мастерской вот уже больше сорока лет. Сотрудники Музея Востока приобрели ее гравюру в 1987 году, когда Наталья была молодым, но уже хорошо зарекомендовавшим себя художником. На лицевой стороне моржового клыка, в левой его части мы видим ярангу и ее обитателей: родителей и детей – сестру и брата. Взрослые предупреждают мальчика и девочку, что нельзя отлучаться от дома, но дети садятся в лодку и пересекают пролив. Эту сцену мы видим в центре графической композиции. В правой ее части разворачиваются следующие события. Оказавшись на чужом берегу, мальчик и девочка вначале горько плачут, а потом просят пролетающих мимо больших птиц помочь им вернуться домой. Перевернем клык моржа и узнаем, что было дальше.  Дети бегут к морю вслед за летящей впереди маленькой чайкой. Только она согласилась прийти к ним на помощь. Следующий эпизод – дети в лодке, а чайка по-прежнему впереди: она не только указывает дорогу, но и сама везет их через пролив. (Приглядевшись, видишь, что от лодки протянут к птице линь). В центре гравюры снова яранга, вновь возле нее стоят родители и дети. Все они смотрят вслед улетающей чайке, их руки подняты в прощальном жесте. В правой части моржового клыка – окончание истории о «чайке-спасительнице». Отец и сын идут на берег и высыпают из принесенных с собой мешков еду для птиц. Рядом с ними чайка, та самая, а с моря к ним летят ещё такие же птицы.  Работа Натальи Гоном – типичная чукотская гравюра. Здесь есть неизменные море и сопки, яранги и люди в национальной одежде. Композиция ритмично выстроена и наполнена движением. Цветовая гамма выдержана в мягких охристых тонах, теплоту которых подчеркивает холодный голубой цвет морской воды.

10. Валерий Кителькот «Дедушкин рассказ». 1982 г. Моржовый клык, резьба. МЦ «Наследие Чукотки»

Вновь перед нами скульптура из моржового клыка. Красивый, благородный материал, он сравнительно легко поддается обработке. Изначально чукотские резчики создавали из него только одиночные фигурки людей и животных, но уже в первой половине ХХ века появились многофигурные композиции. Вплоть до 1960-х годов объемные изображения вырезали обычным ножом, но потом стали использовать инструменты дантистов. Работая с костью, народные художники Чукотки всегда стремились передать ее природную красоту: клык тщательно полировали, чтобы выявить все цветовые оттенки его гладкой, молочно-белой поверхности. В скульптуре ценилось умение создать лаконичный, точный, запоминающийся образ. Такова скульптурная группа «Дедушкин рассказ». Об авторе известно немногое. Валерий Кителькот родился в Уэлене в 1949 году в семье резчика по кости. В 1972 году отец и сын устроились на работу в Уэленскую косторезную мастерскую. Старший Кителькот проработал в ней до конца 1970-х годов, Кителькот-младший до начала 1980-х. Валерий был, несомненно, талантливым художником. Глядя на его небольшую скульптурную композицию, видишь живых, конкретных людей, слышишь их голоса. Герои скульптуры «Дедушкин рассказ» – персонажи современного чукотского фольклора. Дедушка это «Дедушка», мальчика постарше, слева от деда, зовут Омрын, мальчик помладше – Танат. О дедушке и внуках существует немало историй. Мальчики задают вопросы, а дед, отвечая на них, рассказывает детям о том, как чукчи представляли себе мир в те времена, когда он сам был маленьким. Вот несколько примеров. Танат спрашивает: «Почему ворон и лиса не дружат?» Дедушка отвечает: «Лиса хитрая, обманула ворона. Украл он у рыбаков навагу. Сел на камень, а тут лиса бежит. Попросила дать ей кусочек. Ворон не дает, рыбу  в клюве держит. Лиса говорит: «Родители твои истинно хороши!». Ворон кивает головой. «Братья твои хороши и сестры!». Ворон снова головой кивает. Лиса в третий раз говорит: «А ты еще лучше, ты самый красивый!». «Ии (да)!» – отвечает по-чукотски ворон. Выпадает из его клюва навага, лиса хватает ее, пускается наутек и, отбежав подальше, кричит ворону: «Все вы безобразные, а самый безобразный – ты!». Омрын, тот, кто постарше, задает свой вопрос: «Кто создал землю, людей, оленей?». «Разные есть истории, – отвечает дедушка. – Одни говорят, что всё – от птиц, другие говорят, что тоже от птиц, но не от всех, а только от ворона. А еще слышал я, что давным-давно вся земля была покрыта льдом. Вдруг откуда-то сверху упала брюхатая волчица. Она выла весь день и всю ночь, потому что должна была ощениться. От этого воя показались из-подо льда вершины гор. Поднялась волчица на одну из вершин и родила волчат. Так появились тундра и звери…. А как люди появились, не знаю» – такими словами заканчивается «дедушкин рассказ». Приведем еще один короткий фрагмент из бесед дедушки с внуками. Омрын спрашивает деда: «Есть еще чудесные вещи на земле?» «Рядом с нами всегда есть чудо, – отвечает тот. – Разве не чудо эти маленькие вещицы из моржового клыка?».

Закончить рассказ о виртуальной выставке «Сказочные сюжеты в косторезном искусстве Чукотки мы хотим словами московских искусствоведов Т.Б. Митлянской и И.Л. Карахан, многие годы изучавших художественную культуру чукчей и эскимосов. «В течение многих лет мы записывали со слов мастеров сюжеты народных сказок, которые получили претворение в гравировке по кости. Слушая рассказы мастеров, рассматривая этот сюжет в рисунках, мы каждый раз поражались единству двух видов народного творчества – устного и изобразительного, единству, основанному на общих истоках мировосприятия».