Фонд искусства стран Тропической Африки один из самых небольших в собрании Государственного музея Востока, всего порядка 1200 предметов. Он, однако, имеет длительную историю формирования и содержит целый ряд уникальных художественных произведений. Закупочных экспедиций в страны африканского континента музей не организовывал, и фонд пополнялся, главным образом, за счет дарений. Важную часть коллекции составляют  дипломатические дары, переданные представителями африканских стран советскому правительству. Одним из значимых источников пополнения коллекции стали также предметы, передаваемые странами-участницами выставок африканского искусства в Государственном музее Востока. В собрании представлены как памятники традиционного искусства и ремесла из ведущих художественных центров, так и современное изобразительное искусство африканского континента, создаваемое под влиянием постоянного устойчивого интереса к искусству африканских стран. Пополнение фонда искусства стран Тропической Африки продолжается и в настоящее время, как за счет даров коллекционеров и собирателей, так и за счет музейных закупок.

1. Кинжал в ножнах. Занзибар (Судан?). XIX в.

Кинжал происходит из коллекции Сергея Ивановича Щукина (1854-1936), прославившегося своим собранием живописи импрессионистов. Именно этот предмет стал первым в будущем фонде африканского искусства. Он был передан в Государственный музей Востока в 1926 году в числе 26 предметов восточного происхождения из национализированной «Щукинской коллекции». Кинжал имеет костяную рукоять и обоюдоострое лезвие, по которому в технике травления нанесены надписи и псевдоэпиграфический орнамент.

2.  Наградной венец военачальника. Народ амхара. Эфиопия. Конец XIX в.

Одним из прекрасных образцов ювелирного искусства является парадный наградной венец, созданный мастером из народа амхара. Венец был передан в Государственный музей Востока из Музеев Московского Кремля, куда поступил как дипломатический дар по случаю визита негуса Эфиопии Хайле Селассие I в СССР в 1959 году.  Венец акудамай представляет собой ажурный двурядный венец, увенчанный зубцами и медальонами и отороченный конусообразными подвесками. Он являлся одной из высших наград за храбрость и надевался только по особым случаям – во время праздников и парадов. Подобные венцы часто сочетались с повязками из львиной гривы, также выручавшимися особо отличившимся военачальникам. Центральный медальон со «Львом Иудеи» свидетельствует о том, что венец был изготовлен в императорской ювелирной мастерской.

3. Христианский ручной крест. Эфиопия. 1990-е гг.

Крест, выполненный современным эфиопским мастером из Аксума (северная Эфиопия), выточен из желтовато-розового природного гипса в форме типичного для аксумских крестов "мальтийского" вида с расширенными концами. Мастер виртуозно использовал нежный, чуть прозрачный материал при создании этого произведения, связанного с многовековой традицией христианского искусства, в Эфиопии тесно переплетающейся с самобытными региональными чертами.

4. Коллекция фигурных гирек для взвешивания золотого песка. Народ ашанти. Гана. Конец XIX-начало XX в.

В ряду предметов, составляющих гордость музейного собрания, стоит переданная музею африканистом Л.Д. Яблочковым коллекция гирек для взвешивания золотого песка. Такие гирьки изготавливались из латуни или сплавов на основе меди литьем в технике утраченной восковой модели и использовались для взвешивания золотого песка, добыча и торговля которым к середине XVII века стала основой экономики вождеств ашанти. Гирьки изготавливались кузнецами, имевшими в обществе ашанти высокий статус, поскольку кузнечное дело в традиционных культурах тесно связано с представлениями о магии. Неудивительно поэтому, что каждая гирька представляет собой не просто утилитарный предмет (о чем свидетельствуют небольшие свинцовые припои-утяжелители на некоторых гирьках), но воплощает определенные грани традиционного мировоззрения, будучи связанной с фольклорной традицией ашанти.   

5.  Маска «Красная обезьяна». Народ догоны. Округ Бандиагара, Республика Мали. Начало XX в.

Ритуальная маска, одна из жемчужин коллекции Государственного музея Востока, передана в музей семьей В.П. Буданцева, пилота гражданской авиации, работавшего в Республиках Мали и Кот-д’Ивуар. Маска, выточенная из массива дерева, представляет собой личину подчеркнуто геометризированных очертаний, увенчанную реалистично выполненной фигуркой обезьяны. Маски более чем семидесяти типов, вычленяемых на основе объекта изображения, по сей день являются непременным атрибутом церемонии поминовения предков Дама у догонов. Маска «Красная обезьяна» уникальна не только своим высоким художественным уровнем, но и возрастом – для искусства догонов время создания до середины XX века говорит о том, что предмет скорее всего использовался в ритуальной практике, а не был сделан специально для продажи европейцам, как это зачастую происходит сейчас.

6. Церемониальная маска-наголовник Чивара. Народ бамбара. Республика Мали, район Бугуни или Сикассо. 1950 - начало 1960-х гг.

С искусством масок этноса бамбара связан предмет из собрания В.П. Буданцева, представляющий собой стилизованное миксаморфное изображение, в основу которого положены черты антилопы. Однако оскал пасти и устрашающая гримаса говорят о «хищной» природе образа. Чрезвычайно крупный размер наголовника и его немалый вес являются доказательством того, что маска имела не функциональный характер (в ней не танцевали), а церемониальный. Подобные крупные изображения носили во время шествия, открывающего церемонию, связанную с началом сельскохозяйственных работ.

7.  Илоки Ф. Четыре птицы. Школа Пото-Пото. Конго, Браззавиль. 1960-е гг.

8.  Зигома Ж. Сбор бананов. Школа Пото-Пото. Конго, Браззавиль. 1960-е гг.

Значимым для живописной части африканской коллекции музея стало поступление работ конголезских художников, переданных Всесоюзным художественно-производственным объединением имени Е.В. Вучетича в 1970 году. Полотна относятся к начальному периоду творчества мастеров художественной школы Пото-Пото, основанной французским этнографом и художником-любителем П. Лодсом в Браззавиле (Республика Конго), в Пото-Пото, беднейшем квартале города. В основу обучения мастеров П. Лодс положил несколько принципов, сформировавших впоследствии столь самобытный и узнаваемый художественный язык школы: к обучению принимались все желающие, независимо от предварительной подготовки и социального положения, идеей школы являлось сохранение духа традиционного искусства и его осмысление в условиях современной жизни. Ее ученикам принадлежала важная роль в становлении оригинальной конголезской школы живописи, сложившейся на стыке традиционных форм искусства и стремления мастеров адаптироваться к потребностям европейского художественного рынка.

Представленные полотна отражают стили, в которых работали первые мастера Пото-Пото: крупные, упрощенные, геометричные формы либо же тонкие линейные изображения, «змеящиеся» на изобразительном поле (т.н. «стиль мике»). Однако все работы школы Пото-Пото роднит любовь к насыщенным локальным цветам и четким контурам силуэтов, сообщающая живописи декоративность и  яркость.

9. Мемориальная фигура вождя-предка. Народ бачокве. Демократическая республика Конго. Середина XX в.

Связанная с почитанием предков скульптура, изображающая вождя, отмечена высоким мастерством исполнения – все пластические особенности изображения подчинены идее показать могущество предка. О сверхъестественной силе умершего свидетельствуют мощные квадратные плечи и непропорционально огромные руки с крупными пальцами. Голову вождя венчает массивный вождеский убор, а в руках его - церемониальный посох.

10. Скульптура, изображающая демона-шитани. Народ маконде. Республика Танзания. Ок. середины XX века.

Скульптура строится на «текучих», переплетающихся объемах, образующих фигурку человека и прижимающего ее к земле жуткого существа. Это яркий пример городского искусства Танзании, где подобный тип скульптуры появился в 1960-е гг. Само слово, которым называли танзанийцы подобные статуэтки - «шитани» - имеет арабские корни и обозначает шайтана. Вероятно, скульптура «шитани» возникает как реакция традиционного общества на негативные стороны городской жизни, разрушающей прочные и развитые родственные и дружеские связи между односельчанами, размывающей ценности, принятые в глубинке. Пороки и соблазны больших городов персонифицируются в образе губительного демона-шитани.